Диктатура безумия

4379161

Догоняя Америку

Вообще-то разговоры о том, что нормальных людей в принципе не существует, и что никто не знает, где кончается яркая личность и начинается личность психически нездоровая, велись давно. Мы, во всяком случае, помним подобные сентенции с самого детства. А кому незнаком расхожий миф о том, что безумие сопутствует гениальности? Во времена застоя критическое отношение к психиатрии среди нашей интеллигенции усугублялось еще и практикой помещения диссидентов в сумасшедший дом. Случаев таких было не столь много, как принято думать, но зато они получали громкую огласку, ибо в брежневское время в “железном занавесе” появились бреши: кто-то слушал радиостанцию “Голос Америки”, кто-то читал самиздатовскую литературу. И даже тогда, когда диссидент действительно был психически не вполне нормален, на это закрывали глаза, потому что восхищение храбростью человека, который подвергал себя риску “во имя всеобщей свободы”, перевешивало все остальные соображения.

Поэтому когда в перестройку разрешили сниматься с психиатрического учета по желанию или вовсе не вставать на учет, общество восприняло это законодательное послабление как торжество попранной справедливости. Казалось, что политические борцы наконец получили право снять с себя ложные обвинения. Но на деле вышло так, что с учета снялось огромное количество настоящих больных, т.к. один из признаков серьезной душевной болезни — это снижение критики. Больной неадекватно оценивает свое состояние, считая себя абсолютно здоровым, а близких, советующих ему лечиться, сумасшедшими или злодеями.

Мы часто склонны превозносить свою самобытность и первенство даже в каких-то отрицательных вещах. По логике “наши паралитики — самые прогрессивные”. Но в данном случае подобную логику легко развенчать. В 1997 году петербургское издательство “Питер Пресс” выпустило книгу американского автора Э. Фуллера Торри “Шизофрения”. В ней, в частности, рассказывается о так называемой деинституциализации — разгосударствлении психиатрической помощи в США — процессе, включавшем в себя, в частности, и резкое сокращение пациентов в государственных психиатрических больницах. Эта политика стала набирать в Америке силу с начала 60-х годов, как раз тогда, когда пошла разработка социальных проектов, вроде бы совсем разных и независимых друг от друга, а на самом деле имеющих одну цель — построение глобалистского общества.

“Масштабы деинституциализации, — пишет автор, — с трудом поддаются восприятию. В 1955 году в государственных психиатрических клиниках насчитывалось 559 тысяч хронически больных. Сегодня их менее 90 тысяч. Численность населения в период с 1955 по 1993 год выросла со 166 до 258 млн. человек, а это значит, что если бы на душу населения в 1993 году приходилось такое же количество госпитализированных пациентов, как и в 1955 году, то общее их число составило бы 869 тысяч. Следовательно, в настоящее время примерно 780 тысяч человек, т.е. более трех четвертей миллиона, которые в 1955 году находились бы в психиатрических лечебницах, живут среди нас”. И подводит итог, говоря: “90 % из тех, кто сорок лет назад был бы помещен в психиатрическую больницу, сегодня в ней не находится”.

По мнению автора, на такое положение дел во многом повлияла нашумевшая книга Кена Кизи “Пролетая над гнездом кукушки”, вышедшая в свет в 1962 году. В России более известен одноименный фильм, снятый по этой книге. С подачи Кизи люди начали путать причину и следствие: госпитализация стала считаться одной из серьезных причин психических заболеваний. И соответственно, в качестве лечения предлагалось просто выпустить больных на свободу. В фильме, как вы помните, эта идея воплощена в образе индейца, убегающего из сумасшедшего дома, который как-то подозрительно напоминает концлагерь. (Так что крик о “карательной психиатрии”, поднявшийся у нас в перестройку, тоже был эхом, долетевшим с другого континента, когда появилась возможность сокрушить психиатрическую службу не только в Америке, но и в Советском Союзе.)

Очень способствовали “освобождению” психических больных, по словам Фуллера, и американские юристы, коих, кстати, расплодилось в те годы великое множество. В главе “Масштабы бедствия” читаем: “В штате Висконсин один такой защитник заявлял, что больной шизофренией — человек, поедавший свои фекалии, — для самого себя опасности не представляет. И судья, приняв сторону защиты, не счел необходимым принудительно лечить больного”. “В качестве награды за свою деятельность, — горько иронизирует Фуллер, — они (юристы) имеют теперь огромное число бездомных, психически больных людей, которые зато свободны — свободны находиться в состоянии постоянного психоза”.

Читаешь эту книгу — и почти все, что в ней написано о разрушении психиатрической помощи, может быть отнесено к нам. Прибавить только надо лет 30, и получится ситуация в России. Например, Фуллер сетует на то, что услуги психиатров и психологов после разгосударствления психиатрических служб стали для многих недоступными. Специалистов сколько угодно, но они предпочитают заниматься частной практикой. Разве у нас не то же самое? До перестройки все психиатрические службы были бесплатными. Теперь во многих службах — в том числе детских! — официально лечат за деньги, и немалые.
Сильно возросла стоимость лекарств. Ряд дешевых отечественных препаратов (таких, скажем, как пиразидол, азафен, френолон) исчезли из продажи; перечень лекарств, которые больные с группой инвалидности должны получать бесплатно, теперь сильно ограничен.

Обратите внимание, что даже в таком ультракапиталистическом государстве, как США, психиатрическая помощь еще недавно была бесплатной, поскольку душевные заболевания входили в разряд социально значимых, и государство считало своим долгом, с одной стороны, покровительствовать таким больным, а с другой — обеспечивать здоровым вполне законное право на безопасность. Теперь, после смены “курса”, безопасность часто не обеспечивается. “По данным одной из работ, — пишет Фуллер, — за последний год 9 % больных шизофренией, не изолированных от общества, в драках применяли оружие. По другим данным, 27 % выписанных из психиатрических клиник пациентов, как мужского, так и женского пола, совершили по крайней мере один акт насилия в течение первых четырех месяцев после выхода из больницы. Резко увеличилось также число актов агрессии, совершаемых больными шизофренией против членов их семей”.

Ничего удивительного, что автор называет разгосударствление психиатрической службы “самым крупным провалившимся социальным экспериментом в Америке” и добавляет, что оно “сравнимо по своим последствиям со спуском на воду своеобразного психиатрического “Титаника”.

Тем не менее, эксперимент не только не прекращен, но и распространен на другие страны. В том числе на Россию. Результаты соответствующие: огромное количество бомжей, нелеченых алкоголиков, которые беспрепятственно терроризируют и взрослых членов семьи, и детей. А малолетние бродяжки, среди которых так высок процент психической патологии? Да и рост тяжких преступлений во многом на совести лукавых гуманистов.

Теперь человек, страдающий серьезным психическим расстройством, может сколько угодно угрожать своим близким. Пока он не привел свою угрозу в исполнение — не смей говорить о принудительной госпитализации. Муж одной нашей знакомой в состоянии психоза бросал с балкона тяжелые предметы. И что, его удалось положить в больницу? Как бы не так! Он от лечения отказывался, считая себя идеально здоровым. А жене, когда она пришла в психдиспансер, сказали: “Сожалеем, но ничем не можем помочь. Вот если б он не просто сбросил с балкона телевизор, а пришиб прохожего, тогда — да, мы бы за ним приехали. А в данном случае не имеем права”.

Если еще раз повторить вслед за Фуллером длинное и труднопроизносимое слово, надо отметить, что, деинституциализировав лечение, адепты глобализма институциализировали, как бы огосударствили, узаконили безумие. А попросту можно сказать так: широко раскрыв двери сумасшедших домов, они стараются превратить в дурдом весь мир. Объявив больных здоровыми, прилагают в то же время гигантские усилия к тому, чтобы здоровых свести с ума.

У нас, правда, “процесс пошел” с опозданием на несколько десятков лет. Как-то раз, уже не в Германии, а в Москве, мы долго беседовали с немцем. Разговор был сложным и касался духовных проблем современной жизни. Обычно с иностранцами такие беседы длятся — если вообще возникают — очень недолго. Их это явно утомляет. А наш немецкий гость понимал все с полуслова и был настолько захвачен разговором, что не проявлял ни малейших признаков усталости. И даже, позабыв о европейском этикете, готов был проговорить до утра.

— А что думают по поводу обсуждаемых нами проблем люди вашего круга в Германии? — спросили мы, тайно вздох вздохнув о том, что не встретили там столь близких по духу собеседников.
Лицо немецкого историка омрачилось.
— У меня нет круга. В Германии мне вообще некому это сказать.
— Почему?
Он ответил не задумываясь:
— У нас “промывка мозгов” длится уже более 40 лет, а у вас она только началась. Так что в России еще много нормальных людей, которые способны вникнуть в смысл происходящего.

ВОИНР СССР

Опубликовать в Facebook
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники

2 thoughts on “Диктатура безумия

  1. Нина Кузнецова / 07.08.2015 at 13:44

    Thumb up 0 Thumb down 0

    это точно!

  2. Thumb up 0 Thumb down 0

    см. Сергей Данилов. г. Орёл. 24 января 2015 г
    Сергей Данилов в Донецке (6 апреля 2014 года)
    Николай Стариков — нашумевшая лекция про деньги. https://www.youtube.com/watch?v=7SijAnN5fOs#t=21

Добавить комментарий