Бодряки якобы с орбиты

Часть 1. Какими возвращались с орбиты советские космонавты 60 – х и начала 70 – х годов ХХ – го века

(фотопортреты советских космонавтов здесь и ниже, если не указана ссылка, взяты из Интернета по типовому запросу «космонавт такой – то»)

1. Невесомость – друг или враг? Заблуждения и прозрение

На Земле на нас всё время действует наш вес. А на орбите веса нет. Как скажется длительная невесомость на здоровье космонавта? До начала полётов советских космонавтов существовали совершенно неверные представления на этот счёт [1]:

«Считалось, что в космосе всего две опасности: метеорные тела и холод. Невесомость же представлялась даже полезной для организма: К. Циолковский уверял, что она приятная и способствует укреплению здоровья, а более поздние авторы предлагали даже отправлять на орбиту стариков, чтобы продлить им жизнь. С первых же реальных шагов в космос картина начала плавно меняться.

Главные сюрпризы преподнесла невесомость. Если первые кратковременные полеты внушали оптимизм, то после 18 – суточного полета «Союза-9» в июне 1970 года выяснилось, что она способна убить».

Для кратковременного знакомства космонавтов с невесомостью во время их тренировок на Земле применяют большие специально оборудованные самолёты (илл.1а). Они поднимаются на 7-8 тысяч метров, приглушают двигатели и делают горку с переходом в плавное пикирование.

Илл.1. Весёлое знакомство космонавтов с кратковременной невесомостью на 25 -28 сек. в тренировочном самолёте.

И тогда в самолёте на 25 — 28 секунд наступает состояние, близкое к невесомости, и в салоне все веселятся, как могут (илл.1б). Но ведь даже один виток по орбите занимает примерно в 200 раз больше времени. Если Вы весело пробежали 50м, из этого не следует, что так же весело Вы пробежите и 10км. Те, кто отправлял Ю. Гагарина впервые в мире на орбиту, учитывали эту простую истину и запланировали для него только один виток по орбите. Как же на космонавта влияет длительная невесомость? Есть только один способ узнать это – летать на эту орбиту, постепенно увеличивая длительность полётов.

В таблице 1 представлен список таких полётов со стороны СССР [7]. Мы рассмотрим 7 советских полётов на орбиту с длительностью от 100 минут до 18 суток (1961 – 1975 г.г.) По этим полётам автору удалось найти данные о самочувствии космонавтов на тех или иных стадиях полёта. Соответствующие строки в таблице выделены жирным шрифтом.

Таблица 1. Выборка советских успешных и полностью автономных пилотируемых полетов в кораблях

№№	Корабль	Экипаж	Даты полета	Длительность	Данные о самочувствии космонавта (ов)
1	«Восток»	Ю. Гагарин	12 апр.1961	100 мин.	есть
2	«Восток-2»	Г. Титов	6-7 авг. 1961	25 часов	есть
3	«Восток-3»	А. Николаев – групповой полёт с В4	11-15 авг. 1962	4 суток	* нет
4	«Восток-4»	П. Попович – групповой полёт с В3	12-15 авг. 1962	3 сут.6 час.	есть
5	«Восток-5»	В. Быковский	14-19 июн.1963	5 суток	*
6	«Восток-6»	В. Терешкова	16-19 июн.1963	3 суток	*
7	«Восход-1»	В.Комаров, К. Феоктистов, Б. Егоров	12 октябр.1964	1 сутки	*
8	«Восход-2»	П. Беляев, А. Леонов	18-19 мар.1965	1 сутки	*
9	«Союз-3»	Г. Береговой	26-30 окт. 1968	4 суток	есть
10	«Союз-4»	В. Шаталов	14-17 янв. 1969	3 суток	*
11	«Союз-5»	Б. Волынов, А. Елисеев, Е. Хрунов	15-18 янв. 1969	3 суток	*
12	«Союз-6»	Г. Шонин, В. Кубасов	11-16 окт. 1969	5 суток	*
13	«Союз-7»	А. Филипченко, В. Волков, В. Горбатко	12-17 окт. 1969	5 суток	есть
14	«Союз-8»	В. Шаталов, А. Елисеев	13-18 окт. 1969	5 суток	*
15	«Союз-9»	А. Николаев, В. Севастьянов	1-19 июня 1970	18 суток	есть
16	«Союз-10»	В. Шаталов, А. Елисеев, Н. Рукавишников	23-25 апр. 1971	2 суток	*
17	«Союз-12»	В. Лазарев, О. Макаров	27-29 сен. 1973	2 суток	*
18	«Союз-13»	П. Климук, В. Лебедев	18-26 дек. 1973	8 суток	*
19	«Союз-15»	Г. Сарафанов, Л. Демин	26-28 авг. 1974	2 суток	*
20	«Союз-16»	А. Филипченко, Н.Рукавишников	2-8 декабря 1974	6 суток	Данные есть, но они сомнительны (см. [19])
21	«Союз-19»	А. Леонов, В. Кубасов	15-21 июл.1975	6 суток	есть

1) 1961 г. Ю. Гагарин, «Восток – 1». Один виток, 100 минут на орбите.

«На работоспособности невесомость никак не сказывается»

Рассказывает Ю. Гагарин [8]: «Когда появилась невесомость, чувствовал себя превосходно. Все стало легче делать. Ноги, руки ничего не весят, предметы плавают по кабине. И сам я не сидел, а висел в воздухе. Я ел и пил, и все происходило так же, как у нас на Земле. Я работал и записывал свои наблюдения. На работоспособности невесомость никак не сказывается… В корабле — спутнике я мог бы находиться значительно дольше».

2) 1961 г. Г. Титов, «Восток – 2», 25 часов на орбите.

На четвёртом витке — «самочувствие «хреновое»!

Тем, кто после Гагарина сделал не один виток вокруг Земли, было уже не так легко. 12 мая 2010 года на Ютубе был выложен почти часовой фильм о полёте второго космонавта планеты – «Герман Титов. Первый после Гагарина», https://youtu.be/sNXbmvehuYo?t=21m10s. Вот что рассказали об этом полёте два безусловно компетентных свидетеля лётчик – космонавт Б. Волынов и генерал – лейтенант Космических войск И. Куренной. Их слова дополнят дикторский текст:

Б. Волынов: «У Юры ничего не было за один виток. У Юрия Гагарина. Вроде всё нормально. Начиная с шестого витка у к-а-ж-д-о-г-о (интонационное выделение Волынова – А.П.) землянина, кто появляется в космосе, возникают вестибулярные расстройства. Герман первый попал в эту ситуацию, когда не хочется есть, не хочется спать, не хочется – много чего не хочется. Очень трудное состояние здоровья. Никто ведь не предупреждал и никто не знал об этом».

Диктор: «Титов первый испытал на себе тошноту с которой нельзя справиться. Когда началась рвота, Титов честно ответил на вопрос Земли о самочувствии: «Хреновое!».

И. Куренной: «У него началась рвота, и эта рвотная масса, он даже мне рисовал, как она ему шею окутала. Понимаете? Вот он с трудом от этого избавился».

Диктор: «Чтобы прекратилась тошнота, медики посоветовали Титову закрыть глаза, после чего вестибулярный аппарат стабилизировался».

3) 1962 г. П. Попович, «Восток – 4». 3 суток на орбите.

«Тошнит? – Говори «Вижу грозу!», «Голова болит? – Об стенку её!»,

«Некоторых вытаскивали, очень плохо им было».

А вот что космонавт П. Попович рассказывает о раздельном, но одновременном полёте двух кораблей – «Востока – 3» (А. Николаев) и своего «Востока – 4» [9]:

«Чтобы «противник» не узнал о каких-либо неприятностях на борту, некоторые фразы шифровали. Например, если нас стошнит, следовало говорить: «Вижу грозу». Не могу же я на весь мир кричать, чтомне блевать, извините, хочется!

— А хотелось?

«Не так, чтобы очень. После приземления я пошел своими ногами. А вот некоторых ребят вытаскивали из аппарата, очень плохо им было. Меня, как и других космонавтов, преследовала другая беда. В невесомости кровь циркулирует, в основном, по малому кругу «сердце – легкие – голова». Из-за прилива крови голова сильно болела. Попробуй повисеть вверх ногами десять минут! Шею раздувает, лицо красное. И БОЛИТ, БЛИН!.. Когда становилось невтерпеж, я подплывал к стенке корабля и с разгону бац об нее, чтобы искры посыпались. И эта новая боль как бы затмевала ту…».

4) 1968 г. Г. Береговой, «Союз – 3». Приземление после 4 суток на орбите.

«Впрочем, через несколько минут всё прошло»

По воспоминаниям Г. Берегового [10], приземлившись после 4 – х суток полёта, он чувствовал себя вполне сносно:

«Я быстро переоделся, открыл люк и ступил на землю… ноги будто ватные; и вместо суставов — металлические шарниры — последнее напоминание оставшейся в космосе невесомости. Впрочем, через несколько минут все прошло.Земля обрела свою привычную твердость — можно идти…».

Однако, доктор психологических наук, тогдашний начальник отдела медико — психологической подготовки в ЦПК В. И. Лебедев пишет иное: «Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю»[11]. А уж он — то знал всё о здоровье советских космонавтов и до, и после полёта.

Да простят космонавты сравнение с выпившим человеком. Ему кажется, что он идёт прямо и твёрдо, но со стороны видна несколько иная картина. Возбуждённое состояние только что вернувшегося космонавта не способствует его адекватной самооценке [11].

Впрочем, похоже и на то, что при длительности полёта 3 — 4 суток невесомость, как правило, ещё не показывала весь свой норов. Коренной перелом наступал где – то после 5 – 6 суток полёта.

5) 1969 г. А. Филипченко, В. Волков, В. Горбатко, «Союз — 7».Приземление после 5 суток на орбите. «Просто поднять руку – стоило немалых усилий»; «сам идти я не мог»

В октябре 1969 года полетел «Союз — 7». Экипаж — А. Филипченко, В. Горбатко, В. Волков. Летали всего на 1 сутки больше, чем Г. Береговой. Но их ощущения после приземления совсем иные.

А. Филипченко вспоминает [12]: «…срабатывают двигатели мягкой посадки. С трудом протягиваем вдруг потяжелевшие руки. Ноги тяжеловаты и заметно непослушны. Вадим (Волков) слегка побледнел, его покачивает.

Тогдашний начальник ЦПК (г. Звёздный), генерал Н.П. Каманин отметил: «Ребята за время полета потеряли в весе от 1,5 до 3,5 кг. Больше всех — Филипченко [13].

В гостинице – медосмотр. Когда я лег на кровать, казалось, что она проломится подо мной. Я чувствовал себя как бы налитым свинцом. Просто поднять руку – стоило немалых усилий.

…Ощущение покачивания оставалось довольно долго. Когда поехали на пресс-конференцию, наша «моряцкая» походка обратила на себя внимание всех присутствующих. И мне пришлось отшучиваться».

В. Горбатко рассказывал [14]: «После первого полета сам идти я не мог. Будто на плечах у меня сидят два человека, а земля все время уходит из-под ног. А когда ложишься, то на грудь такая тяжесть наваливается, что дышать невозможно и, кажется, что сейчас куда-то провалишься. После второго полета привыкнуть к земному притяжению было легче, хотя он длился значительно дольше. Но даже спустя время, когда казалось, что организм уже адаптировался, все равно проблемы оставались».

Таким образом, у всех трёх членов экипажа «Союза-7» после приземления были существенные нарушения функций вестибулярного аппарата,чувствительные для них самих и заметные всем окружающим, а не только медикам. Именно на это («у всех») и указывал В.И. Лебедев [11].

Дополним воспоминания космонавтов рассказом ветерана космодрома Байконур (Тюра – Там) Н.В. Кузнецова [15]:

«В 1965-67 годах я работал на полигоне НИИП – 5 (площадка №1, Тюра – Там). Полигону был придан авиаполк, в задачи которого входили и спасательные операции космонавтов. Как правило, капсула засекалась еще в момент ее спуска на парашюте. Медики извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на специальные носилки, так как идти они не могли. Некоторым делали даже уколы, укрепляющие тонус. Космонавтов на вертолете доставляли в реанимационное отделение госпиталя, где они приходили в себя около трех суток. Затем их переправляли в Звездный. Там полтора-два месяца их обследовали. И лишь после этого направляли на санаторно – курортное лечение».

6) 1970 г. А. Николаев, В. Севастьянов, «Союз — 9».Приземление после 18 суток на орбите.

Предынфарктное состояние сразу и два инфаркта вдогонку.

«Встать мы не могли. На носилках нас занесли в вертолет… на носилках и вынесли».

19 июня 1970 года космонавты В. Севастьянов и А. Николаев приземлились после 18 – суточного полёта. К концу полёта от космонавтов не было жалоб на самочувствие. Они так свыклись с невесомостью, что на 16 –е сутки полёта даже просили «Землю» продлить им полёт и продуктов на этот случай «сэкономили» [16]. Слава богу, «Земля» не продлила полёт. И вот – приземление. Корабль очень мягко сел на свежевспаханную полосу земли. Но когда спасатели открыли люк корабля, то увидели, что состояние космонавтов было просто драматическим [1, 11, 13, 16, 17]. Вот рассказ о первых минутах на Земле, как он записан в статье [1]:

«Когда приземлились, нам было очень тяжело. Встретила нас поисковая группа быстро. Андрияна вытащили на руках, а я вылез сам, но спуститься не могу. Еле дотерпел, пока меня сняли. Андриян сидит и утирает лицо землей, а по пыльным щекам стекают слезы. Встать мы не могли. На носилках нас занесли в вертолет. Летим. И вдруг врачи к Андрияну кинулись. Я на четвереньках подполз — а он без сознания. Еле откачали… Так нас на носилках из вертолета и вынесли».

Далее автор статьи [1] пишет: «Обследование показало, что космонавты находились в тяжелейшем состоянии: сердце по объёму уменьшилось на 20 %, периметр бедра уменьшился на 7,5 см, периметр голени — на 3,5 см. Космонавты испытывали мышечные боли, к вечеру у них поднялась высокая температура и участился пульс.

На следующий день экипаж «Союза — 9» самолетом был доставлен из Караганды на аэродром Чкаловский, а оттуда в профилакторий Звездного городка под неусыпное внимание лучших врачей страны. Период острой реадаптации у космонавтов продолжался более двух суток. Более шести суток они не могли встать и самостоятельно ходить, но благодаря усилиям врачей постепенно восстановили свое здоровье».

Начальник ЦПК генерал Н.П. Каманин так описал встречу космонавтов на аэродроме «Чкаловская» [13]: «Мы решили, что перед выходом космонавтов из самолета я поднимусь к ним. Я знал, что они тяжело переносят возвращение на Землю, но не рассчитывал увидеть их в таком жалком состоянии: бледные, опухшие, апатичные, без жизненного блеска в глазах — они производили впечатление совершенно изможденных, больных людей. Николаеву я сказал, чтобы он сократил свой рапорт. После рапорта он обнял и поцеловал жену и поднял на руки Аленку. От напряжения он сильно побледнел и еле удержался на ногах. Мы, не мешкая, усадили Николаева и Севастьянова в автомашины, доставившие их в Звездный. Все поняли, что сейчас космонавтам нужны отдых и забота врачей».

Весьма трогателен рассказ В. Севастьянова о том, как на седьмые сутки друзья – космонавты решили встать и уйти из палат:

«Первую неделю провели в лежачем положении [16]. Мучили сильные боли в ногах и спине. На седьмые сутки захотелось покурить. Се­вастьянов встал, оперся на стул и так, со стулом, по стенке, по стенке побрел в соседнюю комнату к Андрияну.
– Вставай! Чего разлегся!
– Ты уже ходишь?
– Как видишь.
– А как?
– Стул перед собой двигаю. Ну-ка, и ты давай со стулом, я тебя поддержу.
Он попробовал, получилось. Стоит бледный от напряжения, но улыбается.
– Андриян, а у меня спички есть. Давай поку­рим!
– А где сигареты возьмем?
– А помнишь, мы с тобой сигарету припрята­ли, мол, когда вернемся – закурим…
– А как же мы дойдем?
– По стеночке, Андриян, по стеночке…И вот друзья по стеночке, поддерживая друг друга, «ушлепали» из своих палат».

Организм более молодого по возрасту Севастьянова пострадал меньше, и вскоре он совершил второй полет. Николаев же после приземления за год пере­нес два инфаркта, и больше в космос не летал[16],хотя свой первый 4 – суточный полёт он перенёс вполне удовлетворительно [17]. Так что первый успешный полёт вовсе не гарантирует удовлетворительное состояние после второго полёта, если он более длителен.

После драматического финала «Союза – 9» в СССР полётов такой длительности в автономных кораблях не проводилось. Последующие автономные полёты по большей части были кратковременными, и лишь 4 автономных полёта имели длительность от 5 до 8 суток («Союз – 13, 16, 19 и 22», 1973 – 1976 г.г.).

Резкое увеличение длительности полётов (недели, месяцы и даже 1,5 года) наступило лишь после вывода в космос советских орбитальных станций типа «Салют» и «Мир» (первая полностью успешная экспедиция на орбитальную станцию состоялась в 1974 году). Станции значительно просторнее, чем корабли, что практически обезвреживает такого мощного союзника невесомости, как гиподинамию. Корабли же «Союз» в комплексе со станциями использовались лишь, как средство доставки космонавтов на станцию и их возвращения на Землю.

7) 1975 г. А. Леонов, В. Кубасов на носилках, «Союз — 19».Приземление после 6 суток на орбите.

Уникальный советский служебный снимок.

Ещё один полёт в автономном корабле интересен нам уже не своей длительностью, а тем, что мы воочию увидим наших космонавтов, лежащих на носилках после только что завершившегося полёта. 21 июля 1975 года, пробыв 6 суток на орбите, приземлился корабль «Союз – 19» [18].

На илл.2 показана уникальная фотография, снятая вскоре его после посадки. Она уникальна тем, что заимствована не из СМИ. Эта фотография снята для служебного отчёта И.В. Давыдовым — ответственным сотрудником ЦПК, начальником отдела средств аварийного спасения, приземления, поиска, эвакуации и подготовки космонавтов к действиям после вынужденной посадки в экстремальных условиях. Он готовил космонавтов в полёт (в части их возвращения), он и встречал их. 25 лет она была недоступна для общественности и опубликована только в 2000 – м году в книге И.В. Давыдова [19]. Эта книга тематически не связана с полётом «Союза – 19», и фотография илл.2 приведена в ней, лишь как пример одного из возвращений. Вышла она через 25 лет после этого полёта, когда уже не было ни самого СССР, ни Главлита, осуществлявшего строгую цензуру.

Илл.2. Служебная фотография 1975 года,опубликованная в 2000 г. Автор – начальник отдела ЦПК И.В. Давыдов.

Оригинальная подпись (сокр.): «21 июля 1975 г. Приземлились Алексей Леонов и Валерий Кубасов. Съемку — отчет о посадке ведет Иосиф Давыдов» [19].

Существует ещё одна, причём совершенно противоположная по содержанию фотография под названием «А. Леонов и В. Кубасов после приземления» (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/soyuz-i-apollon/261.jpg). Онаопубликованная в официозной книге [20], вышедшей в 1976 году в Политиздате – главном издательстве ЦК КПСС. Вид у экипажа «Союза – 19» на официозной фотографии совершенно бодрый, так что она полностью соответствовала и духу, и букве тогдашних сообщений ТАСС, в которых информация по части самочувствия космонавтов намеренно приукрашивалась (см. раздел 3). Но не только это обстоятельство заставляет не доверять официозной фотографии (точнее – дате, когда она была якобы снята). В статье [18] проведён на этот счёт подробный анализ, к которому мы и адресуем заинтересовавшегося читателя.

2. «Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у ВСЕХ космонавтов по возвращении на Землю»

Медицинский термин «психомоторика» обобщает целый класс явлений [21]. В рамках данной статьи достаточно использовать следующий упрощённый вариант. Всё что написано выше про поведение В. Севастьянова, А. Николаева, А. Филипченко, В. Волкова, В. Горбатко и про других советских космонавтов, тяжело перенесших возвращение и упомянутых тем же П. Поповичем и Н. Кузнецовым безымянно – это плохая психомоторика. А твёрдый уверенный шаг, нормальное чувство равновесия и ощущение силы тяжести – это хорошая (нормальная) психомоторика.

Почему же так тяжело давались первым космонавтам возвращения на Землю после не очень длительных по нынешним меркам полётов? Вот что об этом рассказано в [17]:

«Сегодня это может показаться мелочью — летали и по полтора года… Однако нужно вспомнить, что тогда летали в корабле «Союз» с объемом отсеков всего около 8 кубических метров. Как бороться с воздействием невесомости в длительных полетах — еще никто не знал. Не было ни «бегущей дорожки», ни «велоэргометра», ни нагрузочных костюмов «Пингвин». Летали в обычных шерстяных летных костюмах. Да и медикаментов, регулирующих распределение крови и объем жидкости в организме, тоже не было. Из-за отсутствия физической нагрузки во время пребывания на борту организмы космонавтов оказались совершенно не подготовленными к посадке».

После того, как в СССР были созданы и стали использоваться орбитальные станции, отсутствие тренажёров и спецкостюмов на кораблях «Союз» никого не беспокоит. Потому что «Союз» уже давно работает лишь как своеобразное космическое такси между Землёй и станцией. Вы же не делаете зарядку в маршрутном такси. Сегодня маршрут — «Земля – МКС – Земля» это «такси» пролетает за 6 часов полёта туда и за 3 часа – обратно. Тренажёры же ждут космонавтов на станции.

Авторы статей [1, 22, 23] очень доходчиво описали разные стадии разрушающего действия невесомости на организм.

«Как только прекращают работу двигатели ракеты — носителя и космонавты оказываются на орбите, тотчас наступает невесомость. В первое время полностью нарушается координация движений. Наиболее неприятные ощущения возникают при космическом укачивании. Сердце, посылая кровь по организму, имеет «помощника» — притяжение Земли, «подтягивающее» кровь к нижним конечностям. В невесомости этого «помощника» нет, и кровь сосредотачивается в верхней части организма. Космонавты ощущают прилив крови к голове, заложенность носа, их лицо становится одутловатым, глаза краснеют, появляется головная боль…»[22].

«Другая проблема, о которой говорил космонавт Г. Гречко, – это тошнота. Она может привести к рвоте именно в первые часы адаптации к космическому пространству» [23].

Проходит время, и космонавты свыкаются с невесомостью. Но невесомость продолжает незаметно подтачивать их здоровье вплоть до момента возвращения с орбиты.

«Длительная невесомость вызывает снижение двигательной активности, потерю мускульной массы, вымывание кальция из костей, уменьшение объема крови, снижение работоспособности и иммунитета к инфекционным заболеваниям. Тело человека вытягивается (в среднем на три сантиметра), но становится дряблым и чрезвычайно уязвимым при травмах. Сами травмы заживают медленнее. Развиваются малокровие, учащенное сердцебиение и аритмия…» [1].

В тесном корабле вред от невесомости в огромной степени усиливается влиянием гиподинамии – малоподвижности тела. Негде как следует размяться. Теснота! Поэтому и не было (и сейчас нет) на кораблях никаких тренажёров. Невесомость и гиподинамия СООБЩА и беспрепятственно разрушали здоровье космонавтов.После 5-6 суток космонавты (если не все, то многие) не могли идти после приземления. А 18 — ти суток хватало, чтобы после приземления оказаться в предынфарктном состоянии.

Добивал здоровье космонавтов именно спуск, когда на ослабший организм, КАК УДАР, обрушиваются перегрузки, доходящие до восьми земных сил тяжести. Как будто на космонавта наваливается «стопка» из шести — восьми человек. Всё тело (и так уже ослабленное) буквально задыхается и изнемогает под такой нагрузкой. Стоит ли удивляться, что старший по возрасту А. Николаев в момент приземления оказался в «предынфарктном состоянии», а В. Севастьянов проявил свою молодость тем, что смог передвигаться по вертолёту на четвереньках?

Закончим этот раздел авторитетным мнением главврача ЦПК В. И. Лебедева [11]: «Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю».

3. Полезная секретность

«Нарушение психомоторики отмечается у всех…» — так писали советские специалисты в своих закрытых отчётах. Так они писали и много лет спустя уже в своих открытых статьях и книгах. А в советские годы наши СМИ публиковали такие стереотипные сообщения ТАСС: «Самочувствие космонавтов отличное!», «Самочувствие космонавтов нормальное!». И так – для всех стадий полёта. Вот, например, сообщение ТАСС [24] о возвращении уже рассмотренного нами «Союза – 7» (илл.3):

Илл.3. Сообщение ТАСС о приземлении «Союза – 7»

А что было на самом деле, мы уже знаем. В. Горбатко «сам идти не мог», у А. Филипченко ноги были «тяжеловаты и заметно непослушны», В. Волков – «слегка побледнел и его покачивало». Между тем по ссылке [24] Вы найдёте ещё 13 сообщений ТАСС и центральной прессы о бодром состоянии и отличном самочувствии космонавтов «Союзов – 6, 7, 8», выполнявших групповой полёт (по 5 суток каждый).

Что касается приземления «Союза – 9», то автор данной статьи (современник тех событий) не видел ни одного сообщения ТАСС, ни какого-либо иного упоминания в СМИ о том, что одного из космонавтов реанимировали в вертолёте по пути в госпиталь в то время, как второй космонавт полз к месту действия единственным доступным ему способом передвижения — на четвереньках.

Истинное состояние здоровья советских космонавтов в полёте и после приземления было засекречено, и поэтому официальная советская информация в этом плане – не тот источник, на который стоит опираться. Сегодня это ясно, но далеко не очевидно, что это было ясно в 60 – е годы для НАСА. Ведь, американцы не могли запустить человека на орбиту [4]. Вполне вероятно, что в значительной мере под воздействием сообщений ТАСС об «отличном или нормальном самочувствии советских космонавтов» и возникла общая схема многократных американских мистификаций с возвращениями «астронавтов» из «космоса»:

а) бодрые американские парни улетают (якобы) на орбиту,

б) столь же бодрые парни возвращаются с (якобы) орбиты.

Эти бодрые «возвращения» НАСА растиражировало во множестве снимков и видеоклипов на своих сайтах, откуда те перекочевали и на другие сайты. Когда же истинная картина самочувствия настоящих космонавтов, возвратившихся из настоящего космоса, стала для НАСА ясна, вычистить все опубликованные «бодрые» сюжеты из всех уголков Интернета было уже не так просто.

.